Читайте также:

Вы немножко потерпите, полковник, а то этак нельзя, я брошу, беседовал третий, ковыряя каким-то крючком в голове бедного подполковника. Ой, изза Бога, скорее, скорее, ради. Несите его, произнес доктор, отходя от солдата, который, вкатив глаза, хрипел уже. Человек 40 солдат-носильщиков, дожидаясь поклажи перевязанных в госпиталь и дохлых в часовню, возводили у дверей и молча, изредка напряжено вздыхая, любовались на эту картину. Под горкой ему попал ординарец, который, марш-марш, скакал с бастиона. И ординарец поскакал дальше. Действительно, но ружейной перестрелки имелось мало, канонада завязалась с свежайшим парилкой и ожесточением. Но Калугин был не штабс-капитан Михайлов, он был самолюбив и талантлив деревянными нервами, то, что зовут храбр, одним словом. Он не поддался первому чувству и стал ободрять себя. Припомнил про одного адъютанта, кажется Наполеона, который, передав приказания, марш-марш, с окровавленной головой подскакал к Наполеону. Ему показалось, это весьма хорошо, и он вообразил себя даже немножко таким адъютантом, потом врезал лошадь плетью, обрел еще больше крутую казацкую посадку, оглянулся на казака, который, возводя на стременах, рысил за ним, и идеальным молодцом подъехал к тому месту, где надобно имелось слезать с лошади. Тут он подыскал 4-х солдат, которые, усевшись на камушки, выкуривали трубки. И он сообща с ними пошел по траншее в гору, на любом шагу встречая раненых.

Видео по теме






Предыдущая страница
Комментарии:1                                      опубликовано: 26 сентября 2010 18:06:46