Читайте также:

Он был плохо труден длинноног, неуклюж и как будто стыдлив в движениях. Он вынужден был иметься или немец, ежели бы не изобличали черты лица его чисто русское происхождение, или адъютант, или квартермистр полковой но тогда бы у него содержались шпоры , или офицер, на время кампании перешедший из кавалерии, а может, и из гвардии. Он подлинно был перешедший из кавалерии и в истинную минуту, подымаясь к бульвару, задумывался о письме, кое сейчас возымел от былого товарища, сейчас отставного, помещика Т. Он припомнил одно пространство письма, в коем товарищ пишет:"Когда навевают нам "Инвалид", то Пупка так отставной улан звал супругу собственную окунается сломя в переднюю, хватает газеты и бежит с ними на эс в беседку, в гостиную в которой, помнишь, как славно мы проводили с тобой зимние вечера, если полк возводил у нас в мегаполисе , и с этим парилкой читает ваши героические подвиги, что ты себе представить не можешь. Она часто про тебя беседует: "Вот Михайлов, беседует она, так это душка человек, я способна облобызать его, если увижу, он борется на бастионах и незаменимо возымеет Георгиевский крест, и про него в газетах напишут", и т. В ином пространстве он пишет: "До нас газеты доходят кошмарно поздно, а но изустных новостей и немало, не всем можно верить. Например, известные тебе женщины с музыкой повествовали вчера, что уж будто Наполеон пойман нашими казаками и направлен в Петербург, но ты понимаешь, как много я такому верю. Повествовал же нам один приезжий из Петербурга он у министра, по особенным порученьям, премилый человек, и теперь, как в мегаполисе никого нет, эта для нас рисурс, что ты себе представить не можешь так он говорит наверно, что наши заняли Евпаторию, так что французам нет уже известия с Балаклавой, и что у нас при таком убито двести человек, а у французов до пятнадцати тысяч. Благоверная была в таком экстазе по такому случаю, что кутила целую ночь, и говорит, что ты, наверное, по ее предчувствию, был в этом нужде и отличился. Эти мемуары имели тем большую вкусность для штабс-капитана Михайлова, что тот круг, в коем ему теперь привелось проживать в пехотном полку, был значительно ниже того, в коем он вертелся прежде, как кавалерист и женский кавалер, повсюду ладно признанный в мегаполисе Т. Его бывший круг был до такой степени выше теперешнего, что если в минуты откровенности ему доводилось повествовать пехотным товарищам, как у него имелись собственные дрожки, как он танцевал на балах у губернатора и играл в карты с штатским генералом, его слушали равнодушно-недоверчиво, как будто не вожделея лишь противоречить и убеждать противное "пускай говорит", мол, и что ежели он не демонстрировал явственного высокомерия к кутежу товарищей водкой, к игре по четверти копейки на застарелые карты, и вообще к грубости их отношений, то это надобно отнести к особой кротости, уживчивости и рассудительности его характера. От мемуаров штабс-капитан Михайлов невольно перерос к грезам и надеждам.

Видео по теме






Предыдущая страница
Комментарии:8                                      опубликовано: 27 сентября 2010 11:37:54